Ювенальная юстиция

Дорогие мои.
Не успела отблагодарить моих рижских друзей, которые согревали меня теплом в Риге в эти дни... Вечером 14-го октября рухнула из аэропорта в машину. Доехала до дома.. Дома (10 вечера по Лондону, и уже полночь по Риге — скайп-сессия с замечательным адвокатом из Риги, который скромно просит не упоминать его имя. Простите, если не всех упомяну, хорошо? Все наши личные переписки мне потом напомнят, что, кто, когда, с кем....
Я действительно не справлялась , по времени, с обновлениями, т.к.в Риге з-за дорогого роуминга не пользовалась моим английским телефоном, мы падали замертво у Ирочки дома уже после напряженых двух рабочих дней, и я успевала иногда пообщаться с вами в ФБ, когда у меня был доступ к интернету у нее дома.
Спасибо, милые милые рижане и жители Латвии, которые, как всегда, в течение этих потрясающих напряженных двух дней в Риге согревали меня заботой и любовью: Инесса Тестелец, Ирина Смориго, Эльвира Шалаева, Григорий Федькин, Ксения Соколова, Алла Березовская, Ольга Карпова, Влада Гришкевича, Ирина Аване, Юлия Степаненко, Игорь Пименов, Влада Попова, Айя Османе, Юлия Степаненко, Ольга Залане, Илона Тен, Таня Ткачева, Ирина Гущина.... Простите, я физически не могу назвать ВСЕХ, каждый из вас — в моем сердце.
Еще есть Андрейс Элскныньш, депутат Сейма, автор жесткой резолюции, еще много-много вас, очень уважаемые мной, люди, которые в Латвии просто подставляют свое плечои говорят: не падай! Не умирай! Не сдавайся! Твоя победа — нужна не только тебе , она нужна ВСЕМ НАМ..
Вчера вечером я после общения с замечательными людьми в Англии (после суда, одна из них прилетела из Испании с годовалой дочкой, чтобы поддержать в суде) не рассчитала свои силы.... На волне эмоций села писать отчет о слушании в суде, а потом просто вырубилась, после бессонной ночи в канун суда... Простите меня, ради Бога!
Слушание в суде было назначено на 10 утра, заседать должен быть судья Moylan, тот самый судья, который не позволял мне в декабре 2014 года вызывать для дачи свидетельских показаний фигурантов дела, которых я перечислила, который в ответ на мою просьбу ввести Латвию в состав участников процесса (они тогда приходили в суды лишь в роли бесправного наблюдателя) сказал: «Зачем вам становиться участниками процесса? Мы довольны нынешним положением: милости просим посидеть в зале суда и послушать!», и так далее. Не буду вдаваться в подробности, чтобы не уходить далеко от горячей темы.
Утром в суде стало известно, что слушание перенесено на 10 30 утра, и заседать будет Mostyn, сканадально известный как Mr Payout за его невероятные поборы с клиентов в бытность его барристером.
В холле ко мне подошел барристер, нанятый властями Мертона, Кристофер Миллер, и, как всегда, нарисовав фальшивую улыбку, протянул мне руку для рукопожатия «Доброе утро, мисс Брайс!». Я сложила руки в замок, показав ему, что я не пачкаю руки прикосновением с людбми, причастными к преступлению. Не хватало еще мне руку вам подавать и скалиться в ответ, изображая улыбку.
«Что вы собиратесь сегодня говорить, мисс Брайс?» - «Протестовать. Напоминать о том, что Верховный Суд выслал мне аргументы отказа в праве на апелляцию лишь вчера, за сутки до слушания. Это — очередное ущемление моих прав, я физически не успела подготовить письменные аргументы. Но команда юристов в Риге уже работает над делом, и я заполнила форму Application for Injunction, копию выслала вам и всем участникам процесса. Я готовлюсь так же к обращению в ЕСПЧ (Страсбург) и Суд Европейского Союза (Люксембург), так что ребенка моего я вам не отдам, не надейтесь. К тому же за мой — Латвия. Сейм Латвии подготовил обращение, рабочий вариант которого сегодня зачитает представитель Министерства Юстиции Агрис Скудра».
Клерку судьи я сообщила о моем желании привести в зал суда группу свидетелей — друзей, стоящих у центрального входа в The Royal Court of Justice. Все мы понимали, что стратегически важно держать фотографии Кати, плакаты и флаги Латвии снаружи, чтобы привлекать внимание прохожих. Мне лишний раз хотелось получить подтверждение того, как по-хамски ведут себя все эти люди, так называемые так называемой Фемиды. И я получила его в течение последующего часа в зале суда.
В холле я встретила Мари Клэр-Спэрроу, французского барристера, которая занималась Катиным кейсом в 2014 году, включая период с судьей Мойланом. Перекинулись парой фраз, я поделилась обновлениями, рассказала о слушала в Комиссии Сейма и о резолюции. Мари сказала: «Это прекрасно. Вы должны их «сделать».
Забавный момент. Пока мы сидели в холле и ждали вызова в судебный зал номер 50, я пыталась выслать из лаптопа титульную страницу моей заявки на запрет каких-либо действий в отношении моей дочери, которую накануне вечером заполнил за меня мой бывший партнер Марк Хэдман, живущий сейчас в Швеции, но, тем не менее, очень переживающий за Катин кейс и держаший руку на пульсе. Барристер Мертона утверждал, что у них в майле нет копии этого документа, и попросил меня выслать из моего почтового ящика. Открыв мой аккант, я увидела, что Марк выслал форму не только мне, но всем участникам процесса, включая власти Мертона. Об этом я сообщила барристеру Мертона.
«Ах, вы имеете ввиду письмо, высланное мне мистером Марком Хэдманом? Я их стираю, потому что он присылает нам тексты, которые нас обижают и оскорбляют.» -
«Ах, вы привыкли раскланиваться и протягивать руку для рукопожатия тем, у кого похищаете детей. То есть похищение моего ребенка, издевательства со стороны государства и судов над матерью и ребенком, это, конечно, не оскорбительно.», - сказала я и выслала ему форму.
В зал суда нас позвали с большим опозданием, около полудня. Перед началом слушания я снова подошла к клерку и напомнила о моих друзьях и о моей просьбе. Тут же нарисовался барристер Мертона и провизжал «Власти Мертона протестуют против их присутствия в зале!». Как вы догадываетесь, клерк даже не донесла мою просьбу досудьи Мостина. Мы же все прекрасно понимаем, что этот театр, игра в «правосудие», - балаган для наивных. Мы же с вами прекрасно понимаем, кто рулит в судах. Лично мне необходимо было присутствие свидетелей для того, чтобы иметь очередное доказательство того, как обращаются с нами за закрытой дверью в этих инфернальных структурах. Надеюсь, вы мне верите на слово.
Барристер Мертона Кристофер Миллер потребовал назвать имена участников группы поддержки,стоявших в пикете у входа в суд. «Это — члены организации Latvian Children's Rights” , - ответила я. - «А имена?» - заистерил Миллер. - «Достаточно названия организации».
Судья Мостин дал слово барристеру Мертона, который представил всех присутствующих в зале, включая менеджера агентсвта по адаптации Мертона Эву Линдси, приехавшую в суд на костылях (Господь озаботился о ней, видимо). Ту самую , что лжесвидетельствовала, как и все фигуранты, в дни финальных слушаний в июне 2012 года, а также гневно выпалила: «Никаких больше ассессментов для старешй дочери Майи и самой матери ! У нас очередь из людей, которые хотят этого ребенка! Мы не можем их подвергать такому стрессу и вынуждать ждать!»
Мостин обратился к представителю CAFCASS (Guardian) с вопросом: «Есть ли у вас обновления о ребенке?» - «Нет, ваша честь, в последний раз я виделась с ребенком в декабре 2014 года, и мы считаем, что больше с ней встречаться не надо, так как это напомнит ей о стрессе, и нанесет эмоциональный вред». Ах, «спасители и защитники» моей украденной дочери, какими изощренными методами вы действуете, thank you very much! Вы боитесь напомнить моей украденной дочери о том, что ее держат в заложниках люди, которые не имеют никакого на нее права.
Судья Мостин обратился с вопросом к Агрису Скудра, представителю Министерства Юстиции Латвии: «Вы читали решение Верховного Суда — отказ на право апелляции?» - «Мне лично его никто не высылал, я получил его от матери вчера вечером»... Я обернулась к Агрису с намерением поддержать и подтвердить то, что я сама получила решение именно 14 октября. Я не повышала голоса, не хамила, я лишь обернулась к его скамье и назвала время, когда я отправила ему решение. «А вас кто-то вообще спрашивает о чем-то?», - грубо оборвал меня Мостин. Барристер адоптеров оскалился в очередной раз в инфернальной ухмылке.
Барристер Мертона «любезно» предложил судье выслушать меня. Ах, какие реверансы, однако. Давайте поиграем в политессы.
Мостин обратился к мне, перед этим услышав, как произносится моя фамилия на английский манер, от барристера Мертона, со странным вопросом: «Ну, Мисс... как вас... как вообще произносится ваша фамилия?» … «Ваша честь, моя фамилия оригинально звучит как Брице, но в Англии меня все называют Брайс». Какое это имеет отношение к делу, я , правда, не поняла.
«Ну, и что вы хотите?», - продолжил Мостин. - «Ваша честь, как вы знаете, Верховный Суд, а также все участники процесса выслали их документы за пару дней до сегодняшнего слушания, по этой причине, у меня не было физической возможности подготовить письменные опровержения, хотя, разумеется, я подготовила мое заявление, которое хочу озвучить сейчас для всех участников слушания. Я протестую против всего, что выдвигают , в очередной уже раз, власти Мертона, CAFCASS и потенциальные адоптеры». - «Протестуете?», - оборвал меня грубо Мостин. - «А кто вам дал право протестовать? У вас нет такого права!» - «Ваша честь, если вас не устраивает термин «протестую», я предлагаю заменить его на «опровергаю», - возразила я. - «Вам никто права такого не давал. Вы не можете протестовать. Верховный Суд отказал вам в праве на апелляцию, и наложил запрет на любые протесты в будущем, в любой форме, устной и письменной. Понятно?» - «Ваша честь, я обращаюсь к вам в почтительной форме, тем не менее, заявляю, что я ИМЕННО ПРОТЕСТУЮ против всего того, что творили местные власти Мертона с нами все эти годы. Команда юристов в Латвии готовит документы для подачи в Европейский Суд по правам человека, в Суд Европейского Союза, при поддержке Латвийского государства. Я уже заполнила форму прошения в суд для запрета на любые действия в отношении моей дочери. Я была участником слушания Комиссии Латвийского парламента, во время которой было официально озвучено то, что Великобритания творит с нашими детьми, а именно: британские власти при поддержке судов похищают латвийских детей, в том числе — моего ребенка. Сегодня премьер-министр Латвии госпожа Страуюма встречается с британским премьером Кэмеруном. Во время встречи, по заданию Сейма Латвии, будет озвучен кейс моей украденной дочери, а также всех латвийских детей, украденных британским государством. Господин Скудра привез письмо — резолюцию Сейма Латвии, которое поддерживает меня... Позвольте мне зачитать подготовленное мной заявление, включая статьи Европейской Конвенции Прав Человека....»
И тут Мостин в хамской форме меня снова обрывает: «Согласно судебной процедуре Англии, у вас больше нет права слова». - «Ваша честь, извольте пояснить, что вы имеете в виду?» - «Нет у вас права на слово, вот что. Такой вот у нас в нашей стране закон. Если вам не нравятся наши законы, то, видимо, вам не надо было приезжать в нашу страну». - «Ваша честь, я законы вашей страны не нарушаю. Латвия никогда не была британской колонией. А вот местные власти Мертона и их союзники, которые внаглую украли мою дочь, на протяжении нескольких лет безнаказанно нарушали как ваши местные законы, так и международные, включая Венскую Конвенцию, в чем сами же и признались, в конце концов, официально. А вы лично защищаете банду преступников, которые сидят за мной в этом зале, бандитов, похитивших мою дочь, не только у матери и у сестры, но так же и у латвийского государства.»
На этом Мостин меня уже окончательно оборвал. «Я сегодня никого слушать не буду, и разбираться в документах так же не собираюсь. Замечу, однако, что на моем месте какой-нибудь другой судья мог бы вынести окончательное решение. Мой клерк назначит для вас всех дату финального слушания. Слушание будет проходить перед судьей Moylan. Представители государства Латвии могут присутствовать на слушании. Мать, ладно, - тоже. Но мать не должна рассчитывать на то, что ей дадут слово». - «Ваша честь, в какие сроки я могу подать мои письменные аргументы для предстоящего слушания?» - «Вам в этом праве отказано. Никаких возражений, ни устных, ни письменных. За дверь вас вышвыривать я вас не буду, но приказываю вам закрыть рот. Кстати, как вы считаете, приглашаются ли вообще матери на финальные слушания?» - обратился Мостин к барристеру Мертона. - «Вроде в некоторых случаях — да, ваша честь», - ответил Миллер, барристер Мертона.
На этом слушание закончилось. Агрису Скудра даже не дали слова! После слушания Агрис выглядел растерянным.... «То есть что же получается.... Зачем я вообще прилетал в Лондон? Ведь, получается, что прилететь в суд мог любой человек, от Латвии, и ему все равно не дали бы слова...» - «Ну, в принципе, получается, что вместо вас могла бы прилететь уборщица министерства Юстиции, разницы — никакой. Вы понимаете, как обращаются британцы с латвийским государством?» - «Да, так работает британская судебная система... Вот смотрите, решение судьи поручается написать барристеру Мертона, который потом показывает его судье.. В Латвии — другая система.... Судья всегда сам пишет свое решение.» Мы оба сошлись в одном мнении: у Латвии есть 13 дней до финального слушания, в том числе для тонго, чтобы Сейм утвердил окончательно текст резолюции и выслал его британцам официально, на бланке Сейма, с печатью. При этом мы оба вспомнили реплику Мостина: «Ваши письменные заявления никто читать не будет». (!!!!!!!!!!!!!!).
То есть Латвию в очередной раз могут просто поставить на колени!
В лифте пришлось ехать вместе с этой бандой, включая Линду Линдсей на костылях, которая скалилась в лошадиной улыбке. Клерк судьи Мостина назначил дату слушания — 28 октября, время — 10 30 утра. «Нам нужна дата как можно скорее!» - проверещал барристер Мертона.
«Моя группа поддержки ждет вас снаружи, господа», - напомнила я этой банде, когда мы шли по коридору к главному выходу из суда... И тут они остановились.... и направились к заднему выходу.... Ни один из них (жалкие трусливые инфернальные сущности) не осмелился выйти через центральный вход, у которого стояли в пикете наши замечательные люди, к которым, кстати, приставили двух констеблей полиции. Впервые за всю практику пикетов группы поддержки в Лондоне. Забавно...
Позже, когда я уже вышла из суда, к нам подошли несколько мужчин-британцев, члены мощной организации Fathers For Justice, расспросили о деле, обещали посильную поддержку во время дальнейших пикетов где бы то ни было.
Я выражаю огромную благодарность ВСЕМ, всем вам за ваше терпение, за невероятную поддержку, и хочу отметить в тэге тех, кто лично вчера стоял в пикете в Лондоне.
Я люблю вас, моя благодарность матери не имеет границ! Простите меня, если я кого-то случайно не упомянула лично, я исправлю ошибку, пожалуйста, отмечайте себя в тэге сами!
Я смертельно устала, вынуждена была взять тайм-аут, чтобы восстановить физические силы сном, я — снова в строю, и битва за Катю продолжается!
МЫ ВЕРНЕМ ТЕБЯ, МОЯ ЛЮБИМАЯ ДЕВОЧКА!
ДА ХРАНИТ НАС ВСЕХ ГОСПОДЬ!
p.s. Очень важное резюме от участников пикета. «Нас слишком мало сегодня. Если во время слушания в Сейме признали факт 60 латвийских детей, украденных только в этом году, то с нами должны стоять по два человека, за каждого из украденных детей Латвии, тогда с нами будут считаться!». Полностью поддерживаю это резюме!
Для информации: несколько линков на публикации о судье Мостин, который хамил и оскорблял и затыкал мне рот вчера в зале суда.
http://www.dailymail.co.uk/…/The-judge-known-Mr-Payout-thro…
http://www.dailymail.co.uk/…/Mr-Payout-Mark-Saunders-widow-…
http://www.telegraph.co.uk/…/Hostile-divorce-judge-thrown-o…